За 10 лет Кишинев стал практически неузнаваем как для его жителей, так и для тех, кто редко посещает столицу Молдовы. Такое изменение обусловлено прежде всего многочисленными строениями, торговыми центрами и офисами, которые придают Кишиневу европейский вид. В то же время многие из строений возведены во дворах, на детских игровых площадках, в парках и скверах, где когда-то можно было отдохнуть вдали от утомительного скопления транспорта и людей на улицах. Трудно сказать, можно ли найти все эти строения в Генеральном плане урбанизации столицы. Одно ясно: добрая часть новых зданий возведена на фоне недовольства, вызванного пересечением интересов соседей, инвесторов и застройщиков. В такой ситуации судебные процессы неизбежны. Чаще всего в суд подают не на инициаторов строек, а на органы власти, ответственные за выдачу разрешений на строительство. Случай, о котором пойдет речь в этой статье, с лихвой показывает, что борьба между спорщиками ведется суровая, в которой никто не хочет проигрывать, считая себя правым.

Речь идет о споре, возникшем в 2006 г. во дворе дома № 68 по ул. Александра Бернардацци в центре столицы. В основе конфликта находится  строительство жилого объекта во дворе. Еще в 2005 г. супруги Виорика и Аурел Калмыш купили две квартиры в этом дворе, зарегистрировав их на имя родителей – Иона и Марию Калмыш. В 2006 г. они начали строить жилой дом на месте двух квартир, двух сараев, прихватив также площадь в 72,7 кв. м во дворе. Все было хорошо до тех пор, пока соседи не посчитали, что за счет увеличения площади застройки ущемили их право на пользование общим двором. Одна из соседок - Евгения Гоган, владелица квартиры № 4 в этом дворе, подала в суд на примэрию муниципия Кишинев и Кишиневский муниципальный совет, считая, что сертификат урбанизации и разрешение на строительство дома были выданы незаконно.

У соседей супруги Калмыш просили согласия на перестройку двух квартир, а у местных властей – разрешения на снос и на право строительства, что и указано в сертификате урбанизации, который разрешает строительство дома. Заметим, что, согласно документам, выданным примэрией, площадь двух квартир составляла 37 кв. м, а сараев, которые до того использовались соседями, 42 кв. м. Однако строительство нового дома началось на площади в 154 кв. м за счет использования доброй части общего двора. Согласно информации местных властей, все документы на строительство дома были выданы примэрией в соответствии с законодательством.

Валентина УРЕКЯНУ, юрист примэрии: Снос двух сараев был необходим, коль скоро они примыкали к базовым стенам двух квартир, и не давали возможности снести старую недвижимость. В разрешение было включено условие о выплате управлению жилищно-коммунального хозяйства, в ведении которого находились оба сарая, их остаточной стоимости в размере 1284 леев. Могу сказать также, что сертификат урбанизации был выдан в соответствии с законодательством. Что же касается утверждений жалобщика, согласно которым он не давал согласия на строительство нового жилого дома, считаю, что в условиях, когда он проживает в правой стороне двора, не имея общих стен со сносимым строением и располагая отдельным входом, его согласия на такое строительство и не требовалось.

В июне 2007 г. кишиневская апелляционная палата отклонила заявление Евгении Гоган как «необоснованное», установив при этом, что сертификат урбанизации и разрешение на строительство дома были выданы законно. Инстанция констатировала также, что «при установлении отклонений от размеров пространства, застроенного собственниками Калмыш, не являются основанием для аннулирования оспоренных документов, поскольку на дату их выдачи не были установлены нарушения со стороны публичной власти». Решение апелляционной палаты было оспорено в Высшей судебной палате, а в октябре 2007 г. высшая судебная инстанция оставила в силе решение первой инстанции.

Между тем срок действия разрешения на строительство истек, но семья Калмыш, имея на руках решение суда, обратилась в примэрию с просьбой продлить его. В феврале 2008 г. примэрия продлила срок действия разрешения на 12 месяцев.

Нистор ГРОЗАВУ, вице-примар муниципия Кишинев: Продление разрешения на строительство выдано на основании решения суда. В момент выдачи сертификата урбанизации, разрешения на строительство, а также на момент его продления – не были зарегистрированы какие-либо нарушения. Все выданные примэрией документы по этому делу совершенно законны. В сертификате урбанизации не указана площадь строительства, но это и не обязательно. Новые постройки не обязательно возводить строго по периметру старых строений.

Создавшаяся ситуация заставила Евгению Гоган снова обратиться в суд и потребовать отмены продления разрешения на строительство дома. Она посчитала, что на момент продления разрешения условия, лежавшие в основе выдачи разрешения, существенно изменились: квартира занимала не 79 кв. м, а 154 кв. м, следовательно, нужно было выдать новое разрешение, а не продлевать старое. В первой судебной инстанции она проиграла процесс. Судья обосновал свое решение тем, что продление разрешения на строительство не является юридическим документом, значит, не подлежит отмене.

На протяжении всего периода строительных работ во дворе Евгения Гоган неоднократно вызывала полицию и государственную инспекцию по строительству. Представители инспекции явились на место лишь через два года со времени начала строительных работ, констатировав ряд нарушений.

Владимир ГЫРЛАКУ, инспектор государственной инспекции по строительству: В результате проведенной проверки на месте в июне 2008 г. был установлен ряд нарушений. Среди них - несоблюдение проекта строительства, а точнее, необоснованное увеличение площади стройки на 72,7 кв. м за счет общего двора. Также не были соблюдены параметры высоты. На момент проверки стройка превысила на два уровня утвержденный примэрией проект. В результате мы решили приостановить строительные работы до прояснения ситуации. Согласно действующему законодательству, недвижимость не может быть сдана в эксплуатацию до устранения обнаруженных нами нарушений.

Здесь следует добавить, что стороны, вовлеченные в этот конфликт, не достигли консенсуса даже в отношении предоставления земельного участка под строительство нового дома в их дворе.

Евгения ГОГАН: Документы, касающиеся получения разрешения на строительство, выдаются на основании решения о предоставлении земельного участка под строительство, который может быть передан в частную собственность или выделен на основании аренды на определенный период времени. Решение должен был принять Кишиневский муниципальный совет. Следовательно, при выдаче сертификата урбанизации не было приложено доказательство права собственности на земельный участок в 154,2 кв. м или его удостоверенная копия.

Нистор ГРОЗАВУ: Решение о выделении земельного участка не обязательно, потому как он  является муниципальной собственностью. Семья Калмыш приобрела недвижимость муниципальной собственности, а в этом ничего противозаконного нет. Таких примеров много в городе. Что же касается сертификата урбанизации, то он на самом деле выдан на строительство жилья на двух уровнях с мансардой. Тот факт, что не был соблюден проект и было построено больше уровней, является нарушением. Судебная инстанция должна решить, как поступить в дальнейшем с этим строением. Приведу здесь пример одного жилого строения на пересечении улиц Сармиседжетуза и Куза-Водэ, который был построен без сертификата урбанизации и без разрешения на строительство, а впоследствии судебная инстанция обязала нас выдать все необходимые документы для регистрации постройки.

Отметим, что Евгения Гоган в своем иске требует от примэрии муниципия Кишинев и судебной инстанции высказаться не по вопросу законности сооружения лишних этажей дома, против тех двух, что указаны в документах, а по вопросу отмены решения примэрии о продлении срока действия разрешения на строительство.

Евгения ГОГАН: Хотелось бы спросить г-на Грозаву: на основании какого требования суд должен высказаться по поводу превышения двух этажей застройки? Сейчас суд расследует только случай, касающийся продления разрешения на строительство, о чем я потребовала в свом иске. В нормальной ситуации это примэрии следовало бы подать в суд на Калмышей – за несоблюдение проекта строительства, превышение площади сооружаемого дома на 72,7 кв. м и возведение вместо двух уровней и мансарды пяти уровней с мансардой. Хотя у нас есть протокол государственной инспекции по строительству, в котором говорится, что застройщиком не были соблюдены параметры высоты строения, но суд не желает принимать в расчет эти нарушения, заявляя, что в судебном иске от инстанции требуют высказаться по поводу законности продления разрешения на строительство дома.

По соседству с двором, где построен дом, находится детский сад. Евгения Гоган говорит, что за время строительных работ на его территории были размещены строительные материалы, в частности кучи песка, в котором  играли дети. На месте работали крупнотоннажные машины, краны, которые практически находились во дворе садика. Хотя государственная инспекция по строительству официально приостановила работы, в действительности же они продолжались до завершения кровли.

Евгения Гоган говорит, что с начала строительства в 2006 г. дома она часто подвергалась угрозам и даже избиениям со стороны Аурела Калмыша и его друзей. Последний случай произошел в июне 2008 г., когда она была вынуждена вызвать «скорую помощь» и полицию. Евгения лежала в больнице, а судебно-медицинская экспертиза констатировала сотрясение мозга, контузию тканей, конечностей и лица. Но поскольку, согласно законодательству, сотрясение мозга не является серьезным телесным повреждением, врачи указали в справке судебно-медицинской экспертизы, что пациентка получила легкие телесные повреждения. За это правонарушение законодательство предусматривает штраф в размере 200 леев. По этому случаю тоже возбуждено уголовное дело, которое сейчас находится в суде. Гоган рассказывает, что с того времени, когда ее последний раз избили, она не живет больше в своей квартире на улице Бернардацци, 68 из боязни, что история может повториться.

Аурел Калмыш, в свою очередь, тоже обратился в суд с требованием возмещения потерь, связанных с приостановлением строительных работ. В первой инстанции Евгения Гоган проиграла процесс. На практике это означает, что она обязана выплатить Калмышу в качестве потери за приостановление строительства дома 107 тыс. леев материального ущерба. Гоган считает себя невиновной, поэтому оспорила такое решение суда в высшей инстанции.

Евгения ГОГАН: Меня лишили сарая, части двора, за которые я по-прежнему плачу налоги, а в итоге я еще и обязана выплатить 107 тыс. леев ущерба. Как с этим жить и мириться? То, что происходит в нашем случае, недопустимо. Простой гражданин не может противостоять в одиночку беззаконию. Органы местной публичной администрации выдают разрешения на незаконное строительство, обязывая гражданина унижаться в судах в поисках правды. Я не понимаю, как в ситуации, когда на всех этапах отмечаются допущенные застройщиком дома нарушения, руководители подразделений примэрии подписывают продление срока действия разрешения на возведение дома? Мне уже нечего терять. Все, что у меня было – покой и двор, я уже потеряла. Поэтому я готова бороться до конца. А это означает, что жилой дом Аурела Калмыша не будет завершен, если будет находиться в нашем дворе.

На просьбу корреспондента Б&Ф высказать свою правду в этом конфликте Аурел Калмыш сказал, что он не является владельцем жилого строения. В то же время он отказался называть реальное имя и данные договора истинного владельца строения (во всех документах примэрии, а также и в решениях судебных инстанций фигурируют имена родителей Аурела – Иона и Марии Калмыш).

В процессе журналистского расследования мы выяснили, что аналогичная ситуация сложилась и во дворе дома по улице Толстого, 33 в Кишиневе, где в 2005 г. Аурел Калмыш купил жилье, которое тоже было зарегистрировано на имя Иона и Марии Калмыш. В том же году Аурел Калмыш получил в примэрии, без согласия совладельцев, разрешение на снос дома, сертификат урбанизации и разрешение на новое строительство. Разница между двумя конфликтами лишь в том, что до сих пор Аурел Калмыш не начал снос строения, которое принадлежит ему, и не начал работы по строительству нового жилья, хотя располагает соответствующим разрешением на это.   

Михай ШУШУ, адвокат, муж Марьяны Шушу, совладелицы дома по улице Толстого: Сразу после приобретения недвижимости по ул. Толстого, 33  Аурел Калмыш попросил нашего разрешения на расширение стройки по обе стороны земельного участка, посредине которого находится наша квартира.  Это означает, что для того, чтобы добраться до своего жилья, мне нужно пройти по тоннелю его дома, а он, чтобы добраться до второго дома, который он хочет построить на другом конце участка, должен пройти перед моим домом. Я отказался, сказав ему, что не позволю такого строительства во дворе, который унаследовала жена от родителей. Увидев, что с нами бесполезно разговаривать, Калмыш попытался терроризировать жену, заставляя ее подписать документы о сносе строения. Хотя жена не давала согласия, он все же получил необходимые ему документы. Но ведь, согласно законодательству, ни один объект недвижимости не может быть снесен без согласия его совладельцев.

Михай Шушу обратился в примэрию с просьбой выдать ему сертификат урбанизации и разрешение на строительство нового дома вместо старого. Согласно законодательству, для получения такого сертификата в исторической зоне Кишинева к заявлению нужно приложить набросок проекта будущего строения. Управление архитектуры и урбанизации не дало согласия на снос дома, но разрешило владельцу произвести его реконструкцию. По истечении 30 дней, отведенных для выдачи сертификата, Шушу не получил ответа от примэрии и подал на муниципалитет иск в суд.

На просьбу корреспондента Б&Ф высказаться по поводу заявления семьи Шушу, согласно которому он получил разрешение на строительство без согласия совладельцев дома на улице Толстого, 33, Аурел Калмыш  уклонился от разговора, сказав, что он «ничего не намерен комментировать прессе».

Вот такая история, которых в Кишиневе и других муниципальных городах Молдовы десятки, если не сотни. Наверное, конфликты, о которых шла речь выше, будут продолжаться до тех пор, пока чиновники интерпретируют  решения и законы так, как они считают нужным, а судьи разбирают иски с пристрастиями и без оглядки на законы.