Роль НБМ в укреплении лея

Главный банк страны, выбрав на 2007 г. для себя позицию пожарника на чужом поле, в последнее время стал несколько запаздывать со своими решениями. Смысл этой фразы в том, что удержание инфляции – это работа значительно сложнее простого регулирования курса валюты и включает в себя такие макроэкономические составляющие, на которые НБМ не в силах повлиять. В частности, как заявляют официальные власти, в 2007 г. основным толчком к инфляции послужил дефицит сельхозпродукции на фоне сильнейшей засухи. Значительную коррекцию вносят зарубежные поступления от гастарбайтеров. Но почему-то там никто не отметил, что в стремлении правительства и правящей партии заработать очередные дивиденды в стране активно повышалась заработная плата госслужащих, прошла очередная ежегодная индексация пенсий и, наконец, сам НБМ активно скупал валюту (увеличив резервы до 1 млрд. леев), что в целом привело к избытку леевой массы на рынке.


Нельзя сказать, что резкое увеличение денежной массы было неожиданным. В своей валютной политике на 2007 г. НБМ запланировал ее прирост на 30%(!). Мы еще в начале года задали вопрос руководству банка: «Каким образом в такой обстановке главный регулирующий орган сможет обуздать инфляцию?». Однако комментариев по этому поводу так и не последовало – 2007 г. стал первым годом в новой истории, когда банк не стал прилюдно комментировать свои позиции по своей новой валютной политике.


После нескольких месяцев падения доллара на международном рынке и укрепления лея на внутреннем на 11% и евро на 5%, НБМ в сентябре принял не единственно возможное, но правильное решение – повысил ставку по обязательному резервированию комбанков и увеличил базовую ставку. Другими словами, он попытался вывести из оборота излишек валюты и одновременно повысить процентную ставку по кредитам (это происходит почти автоматически).


Однако эти меры могут оказаться недостаточными, так как были приняты с опозданием, а сами они сильно растянуты во времени. Только в августе банки увеличили свой совокупный депозитный валютный портфель почти на 224 млн. леев. Это произошло за счет постепенного повышения процентных ставок по привлекаемым ресурсам, которые с января выросли на 0,54 процентных пункта – до 6,16%. Ставки по кредитам практически не менялись – в августе, так же как и в июле, они составили 10,8%. Однако кредитов было выдано на 488 млн. больше, чем депонировано в этот период денег. Глядя на такую динамику, можно было бы утверждать, что вся эта разница попала на внутренний рынок, дополнительно подстегнув инфляцию. Но справедливости ради заметим, что из них 147 млн. пришлось на кредиты в валюте, которые быстрее всего были потрачены за рубежом.


Что касается дополнительных валютных вливаний из-за рубежа, то это действительно остается большой проблемой для коррекции курса лея. Как известно, граждане Молдовы перевели из-за рубежа на родину в июле $123,94 млн., что вдвое больше, чем в январе 2007 г. Всего за январь-июль физические лица перевели в Молдову валюту, эквивалентную $598,79 млн. (в первом квартале $209,53 млн., во втором – $265,29 млн.).


Некоторые склонны считать, что крупные сделки по приобретению акций компаний и банков также могли увеличить объем валюты на внутреннем рынке, однако, как подсказывает история, деньги из-за рубежа в таких случаях практически не переводятся в республику. Они всплывают или на счетах от внутренних источников или конвертируются долги, в лучшем случае – крупные расчеты с участием зарубежных инвесторов производятся за пределами страны. На стабильность лея скорее могла бы повлиять донорская помощь правительств других стран, но из обещанных сотен тысяч USD пока поступила лишь сотая часть, но и она подогревает и без того перегретый рынок валюты.


Правительство на своей волне

Вряд ли кто-то будет спорить, что на цену лея влияют такие факторы, как объем произведенной продукции и акцизная политика, которая стимулирует или, напротив, приостанавливает рост импорта и экспорта. Восстановление производства в условиях ограниченности рынка – очень сложный вопрос, на решение которого еще уйдет не одно десятилетие, если, конечно, этот вопрос в принципе разрешаем. Скорее всего в дальнейшем новое правительство будет делать ставку на экспорт услуг, в том числе финансовых. Но это уже отдельная тема.


Роль правительства в развитии нового витка инфляции на фоне укрепления лея в том, что оно не сумело своевременно обеспечить потребительский спрос, в том числе на продукты питания. Многие подумают: о каком обеспечении со стороны правительства идет речь в условиях рыночных отношений? Однако на то оно и правительство, чтобы прогнозировать, так же как и НБМ, вовремя использовать вверенные им инструменты – налоги, акцизы, дотации и др. О том, что сельское хозяйство недопоставит на рынок продукции, было ясно уже в начале лета. Однако все было пущено на самотек. Сельским труженикам ничего не оставалось, как на фоне всеобщего дефицита сельхозпродукции повышать цены. Рост цен стимулировала и накануне подорожавшие электроэнергия, газ и дизельное топливо. Не позаботились ответственные министерства и о реализации планов по обещанному упразднению института «черных» посредников в сельском хозяйстве, с параллельной реанимацией заготовительных пунктов. Министры зациклились на выбивании денег из доноров. В этой ситуации их скорее волновало наличие громогласных заявлений о больших деньгах и доверии других государств. То есть - очень хотелось заработать политические дивиденды.


Если ориентироваться на август, когда особенно отчетливо появилась разница в укреплении лея и инфляции, следует отметить, что, согласно официальной статистике, больше всего подорожали услуги - на 5,2%. Продовольственные товары подорожали в этом месяце на 2,2%, непродовольственные - на 0,9%. Цифры говорят о том, что все же главным движущим фактором инфляции стала не засуха, а избыток денег у населения.


Что ждет местный рынок?


Если ничего не изменится, то до конца года продолжится плавное, но незначительное укрепление лея. В октябре-ноябре он несколько корректируется вниз, но к декабрю снова начнет укрепляться. У НБМ больше нет желания и стимулов скупать валюту, а чрезмерное повышение ставок резервирования может привести к снижению активности банков, в итоге – к снижению ВВП. Уже сейчас ясно, что доходность банковского бизнеса снизится. Произойдет это за счет уменьшения маржи между выплачиваемыми процентами по привлеченным депозитам и кредитами, которые в таких условиях непременно подорожают. Однако лишние деньги с рынка надо будет по-прежнему изымать, и весьма активно – поступления от гастарбайтеров будут еще расти как минимум год, и не исключено, что часть денег доноров все-таки начнет поступать в страну.


Денежной стабилизации и одновременно росту экономики могут способствовать создание негосударственных пенсионных фондов и реанимация инвестфондов, повышение учета оборота денег в страховании и строительстве, переводы из-за рубежа. Изъять с рынка «лишние» деньги поможет решение застарелых проблем банковского сектора – создание процессингового центра (операции по карточкам подешевеют, что увеличит привлекательность безналичных платежей) и увеличение выплат в фонд гарантирования депозитов. Эти меры сделают финансовый рынок более прозрачным и укрепят его стабильность.


И, наконец, было бы неплохо, чтобы НБМ и правительство реализовали свою договоренность о совместных действиях в полном объеме, а не ограничивались только заслушиванием отчетов на совместных заседаниях. Возможно, в этом могла бы помочь своими советами и академическая наука. Пора пересаживаться с самостоятельно изобретенного велосипеда на современный скутер, при этом не забывая мечтать о лимузине.